источник: http://www.eholit.ru/news/1088/

К. КИКОИН, ВОСПОМИНАНИЯ И АНАЛИЗ ТВОРЧЕСТВА
Лариса Кикоина (Ришон ле-Цион)

ПУТЬ

Нет в мире высшего блаженства,
Чем осознание пути,
Когда достигнешь совершенства,
Ты все же вынужден уйти ...
А. Дольский

Костя очень долго искал свой Путь.

Я свои прошляпил 30 лет.
Соглашаясь, не взойдешь на нет,
Пушке палец не положишь в рот,
Птичку феникс не подстрелишь влет.
Протянуть сумел до сорока,
Пропасть пропустили поворот,
Дурачку не выпадут срока,
До могилки он пешком дойдет.
Буковку разглядывая ять,
Да все думая, куда ж нам плыть?
Долго ли полтинник разменять!
Жизнь проспать -- не море перелить. (7,18)

Найти свой Путь -- ничего важнее не было в Костиной жизни. Поэтому он с такой горечью пишет это стихотворение. Путь для Кости, по всей видимости, был путем философа-поэта-литературоведа, как М. Бахтин, С. Аверинцев, Ю. Лотман. Но семья настояла на своем -- быть "гуманитарием" было бы для Кости не реальным, а тут еще вышел фильм "9 дней одного года". Да и все Кикоины были физиками. Костя начал писать стихи рано и не прекращал писать, переехав в Москву. Публиковаться он начал только в Израиле.

Главными темами стихов были: покинутая Москва, Петербург ("Карта мира", за которое он получил в Израиле премию к 300-летию Петербурга), горькая русская доля под игом монголо-татар, навсегда оставившая след в языке и обычаях русского народа. Как все поэты, он размышлял о добре и зле, о любви, о судьбе, которая выпала на долю России, об оставленной Родине, особенно Москве и Петербурге. Свердловск он не переставал любить никогда.

"Что такое величайшее добро и зло?- Два конца незримой цепи, которые сходятся, удаляясь друг от друга" (Б. Эйхенбаум, "О поэзии").
Вопросы воли и свободы волновали всех поэтов. "На свете счастья нет, а есть покой и воля" (А. Пушкин). В стихах Костя мучительно сострадателен к своему читателю. Читатель часто обнаруживает, что стихи про него. Он чувствует описанный запах осенней упавшей листвы, горечь неразделенной любви.

БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ ДАНТЕ

Первая книга Кости "Другой глобус" начинается стихотворением "Сад поэзии".
Поэт путешествует по дорожкам райского сада в сопровождении Павлина. Конечно, сразу же узнается аллюзия с "Божественной комедией". Много раньше мы вместе с Костей прочитали это гениальное произведение. Вергилий ведет по семи кругам ада и чистилища, но не рая, потому что путь Вергилию туда был заказан. Беатриче, возлюбленная Данте, выпросила Бога показать ему, как устроен загробный мир, где каждый получает по заслугам, с тем, что он описал потом свое путешествие. Нас особенно впечатлило описание "...горестный удел тех жалких душ, что прожили, не зная и не ища Пути. Ни славы, ни позора смертных дел. И пропасть ада их не принимает, и смертный час для них недостижим. Их память на земле невоскресима, от них и суд и милость отошли. Они не стоят слов: взгляни и мимо. Вовек не живший этот жалкий люд, живущий по привычке, ни капли добра не принесший земле".
Павлин ведет Костю по райскому саду.

Со мною говорит тот азбучный Павлин,
Чей хвост как разноцветный алфавит,
На солнце радужными гласными горит,
А перешептывается согласными.
Меня проводит он сквозь райский сад,
Где меж дерев метафоры метались ...
Из-за кустов я подгляжу, как нимфы-рифмы
Сплетаются в своих звучащих играх.
Мне из крыла Павлин дозволит выдернуть перо,
Чтоб азбучным неугасимым светом
Оно мне освещало Путь" (1, 12-13)

Если райский сад благоухает, живет своей счастливой жизнью, то адский сад, куда попадает Костя, освещая себе дорогу в темноте (Павлину туда нельзя), чисто прибран и напоминает солдатскую казарму. Рифмы стоят аккуратно штабелями. Лозунги, транспаранты прислонены друг к другу. Все предельно правильно и очень скучно.

Что-то сохранится из моих стихов? -- ставит Костя вопрос на страницах своих книг. Темы стихотворений неимоверно разнообразны: герои древней Эллады (особенно Костя выделяет Одиссея), история Рима, сады Академа, стихи, посвященные поэтам и писателям. Например, Зощенко посвящено стихотворение "Разжалованный".

"Чем отличается человек от бобра?" М. Зощенко

Бедный великий советский писатель,
Изготовитель свинцовых белил,
Экс-офицер, дворянин, наблюдатель.
Жил среди нас и до смерти дожил.
Умер от смеха, кремлевского гнева,
Питерской гнили, вселенской тоски,
Грязного воздуха, серого неба,
Страха, нарезанного на куски. (4, 124)

СНЫ

Поэтам часто в снах приходят стихи. Однажды Костя рассказал мне сон. Будто мимо наших окон, а мы живем на четвертом этаже, очень тихо проплывает белоснежная яхта на фоне голубого моря. На яхте написано название, но Костя, как только проснулся, его забыл. И долго мучился, вспоминая. Одно он запомнил -- название было длинным, во весь корпус яхты. Мне кажется, что это были тридцать три буквицы начала его стихотворения "Парус".

Мне снилось огромное, как море, пространство гладкого голубого льда от горизонта до горизонта. Мы с Костей стояли на крошечном пятачке чистого льда. Перед нами по всему полю было разбросано множество светящихся букв. Чей-то голос дал задание описать в стихах всю Вселенную, как она устроена по Костиным понятиям. Костя наклонился и начал собирать буквы. Делал он это очень быстро, буквы, словно сами прыгали ему в руки. Стихи постепенно опоясывали всю огромную площадь вокруг меня. А Костя уходил все дальше и дальше. Вот уже видна только его голова. И я на секунду оглянулась, чтобы посмотреть на сияющие звезды и ярко светящиеся буквы. Они сливались в одно целое.

Когда я обернулась, Костя исчез. Все пространство до горизонта было исписано стихами. Я не могла сделать даже шага, так плотно лежали буквы. Мне стало страшно. Мне показалось, что я одна во всей Вселенной. Видно, я закричала во сне. Потому что Костя разбудил меня, сказав "Ты что кричишь?" Я схватила его руку и вся дрожа пересказала ему свой сон. Он глубокомысленно сказал "Да..." Если бы он меня не разбудил, я, конечно, забыла бы свой сон до утра. Возможно, этот сон и оказал влияние на стихотворение "К вопросу о совместимости". Обратите внимание, на название стихотворения и эпиграф, у Кости они имеют всегда отдельный смысл.

"Всю - то я Вселенную проехал".

Конечно, я есть неотъемлемая часть
Вселенной, кто бы спорил.
В ней помещаюсь целиком и без остатка,
Беспрекословно подчиняюсь
Всем ее законам.
Но и она уютно разместилась
Со всем своим законодательством
В моем мозгу, который, в общем, смертен.
Когда-то этот мозг
Устанет умещать в себе Вселенную
И управляться с костным телом.
Для тела это будет катастрофой
И концом всего.
Оно немного полежит и распадется,
Чтоб стать мельчайшими фрагментами Вселенной.
А та Вселенная,
Что расцвела в моем мозгу,
Неужто тоже распадется без остатка,
Без разрушительных последствий для Вселенной? (4, 45)

ИСТОКИ

Костю мучил вопрос природы возникновения стихов.

Если всплыл в паруса твои ветер,
В парусах твоих ветер запел,
И, прорвавшись сквозь тени и нети,
Ты увидел последний предел.
То всплеснет марь-иванна руками,
А кузьмич полоснет матерком,
И надвинется камень на камень,
И свернется пространство кульком" (1, 36)

Обратите внимание на повторяющиеся образы: море, чайки, паруса, лазурь. Это от того, что любимым Костиным стихотворением было "Белеет парус одинокий".
Вот что пишет Костя об этом стихотворении:
"в мире одним стихотворением стало больше. Это значит, что всем уже существующим на данном языке стихам должно потесниться или даже поменяться местами, чтобы принять новичка. Появилось, к примеру, двенадцать строчек. Первая из которых "Белеет парус одинокий" - и состав российской поэзии радикально переменился. Уже и пушкинский "Орион", и языковский "Пловец" читаются по-другому. И у цвета "лазурь" появились другие оттенки. И небосвод российской поэзии стал как-то выше, чем вчера.

ДВА ПАРУСА

Многие писатели и поэты считают "Белеет парус" лучшим стихотворением 19 века: Баратынский писал "от литературы не следует требовать положительных нравственных поучений. Должно видеть в ней науку, подобную другим наукам, искать в ней сведений. Требуйте от поэтов того же, чего от ученых -- истинных показаний". Достаточно назвать имена Гоголя, Достоевского, Толстого, Блока, чтобы увидеть, как глубоко заглянул Лермонтов в будущее русской литературы.

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны -- ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!

Костя во многих своих стихах цитирует Лермонтова, иногда даже насмешливо:
Трамвай приехал, воробей на ветку сел,
Гусар из школьной хрестоматии пропел
О том, как парус, оказавшись не у дел,
У опостылевшей лазури просит бури. (2, 72)

Парус в самом деле оказался не у дел. Ни путь, ни цель, ему не известны. На что Костя саркастически пишет: "Отпускаю грехи учителю своему. Хоть за то, что он учил меня не всему. А всего лишь тому, что испытал на собственной шкуре. У своих учеников отпущения не прошу. Ничего своего им советовать не спешу -- пусть догадываются сами -- о чем перекрикиваются парус с бурей".

Одно из самых загадочных стихотворений Кости, которое было бы лучше назвать "Конец яхты", а он дал название "Яхтсмен":

Полощу в парусах до слепящего блеска просоленный воздух
В неземных небесах растворило полдневное марево блеклые звезды,
Металлический киль рассекает упругую плоть океана
Через несколько миль мой кораблик достигнет пределов подводного стана.
Над морщинами вод серокрылая чайка рулит в одиночку
Тот, кто в воды войдет, от придонных богов ни за что не получит отсрочку,
Гладит море волна, в дрейф легла налегке беспризорная яхта.
На борту тишина, южный ветер на шканцах несет бессменную вахту. (4, 139)

Кто яхтсмен на этой яхте? Чайка? Больше, похоже, на яхте нет никого:
"беспризорная яхта" и, похоже, она идет ко дну "в подводный стан". По всей видимости, яхтсмен стоит на берегу. Если бы на борту был яхтсмен, ветру не пришлось бы нести "бессменную вахту". Похоже, это та самая яхта под парусами, которая начала свое плаванье у Лермонтова. А где же Костина яхта?

Я в плаванье пуститься припоздал...
Уже и парус истрепался на просторе,
И мореплаватель давно не просит бури,
А смотрит, как матросик шевелит штурвал.
Да и вообще, синицы вычерпали море.
С тяжелой лодкой я воюю в одиночку
И наблюдаю, как по пляжному песочку
Ладошкой вялой шелестит девятый вал. (7, 115)

Это стихотворение можно толковать только так: Костя покидает в лодке яхту ("воюю в одиночку"), а неизвестный нам мореплаватель наблюдает, как матросик шевелит штурвалом (ЭТО ПРИ ВСЕМ ТОМ, ЧТО СИНИЦЫ ВЫЧЕРПАЛИ МОРЕ).
Самое поразительное последняя строчка. Костя наблюдает, КАК ПО ПЛЯЖНОМУ ПЕСОЧКУ ЛАДОШКОЙ ВЯЛОЙ ШЕЛЕСТИТ ДЕВЯТЫЙ ВАЛ. Я бы тоже хотела посмотреть на такое зрелище, поскольку привыкла видеть в этом явлении природы огромную сокрушительную силу.
Лермонтовский образ это или парус или мятежный, словно он в клетке, из которой не желает выходить. Этот образ описывает бездействие, нежелание и неумение создать нечто свое, новое, уникальное. Стремление находиться в активном процессе без созидательной функции. Сравните этот образ со стихотворением Кости:

Самолет пролагает свой курс средь камней и морей,
К самолету пристегнут ремнем безземельный еврей.
Средиземные воды окрашены влажной лазурью.
А пристегнутый просит у Бога несчастья и бурю. (2, 50)

Немного о Лермонтове. Лермонтов был человеком "оборванных связей". Он мало с кем общался и никого не любил. Воспринимал ли герой стихотворения себя как романтика, вступающего в поединок с роком ("просит бури"), возлагающего надежду на свою волю. Или он фаталист - им распоряжается судьба, рок, божественное провидение. Судьба и случай в равной мере исключают личную храбрость и активность: "...если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок. Я люблю сомневаться во всем" (М. Лермонтов "Герой нашего времени"). Герой Лермонтова ставит под сомнение все: каков тот неизвестный край, куда его несет течение и ветер. Счастье - иллюзорно, в него он не верит. Как можно призывать бурю, если она, возможно, несет смерть? Автор сам возражает ему:" какой же в бурях может быть покой?". Значит, сам Лермонтов восклицает "я ищу свободы и покоя", ему вторит Пушкин - "на свете счастья нет, а есть покой и воля".

Герой Лермонтова не знает, что его ждет в стране далекой, но и обратно он не хочет. Мы видим противоречие двух тезисов. "Он счастия не ищет", он в него не верит. И снова противоречие. Третья строфа еще более загадочная: Лермонтов сталкивает два абсолютных противоречия. Человек просит бури, а автор корит его, возражает ему, что в буре нет покоя. Но у мятежного, возможно, счастье заключается именно в борьбе с бурей, а покой ему ненавистен. Герой обладает свободой воли, он сделает так, как захочет. Хотя в результате он может обрести все на дне морском - свои счастье, свободу... В этом смысле мы можем назвать героя Лермонтова фаталистом. Но стихотворение не производит тяжелого эмоционального впечатления, а скорее - радостный подъем. Потому что мы чувствуем свободу воли "мятежника".

Костя пишет об этом так:
И будешь там свободен от свободы,
От равенства свободен и от братства. (4, 88)

АНТИНОМИИ

Противоречие закона самому себе в переводе с греческого.
Наиболее четко определил четыре антиномии Эммануил Кант.
Он описал сочетание обоюдно противоречащих высказываний о предмете, допускающих одинаково убедительное логическое обоснование. Неустранимое противоречие, мыслимое в идее или законе при попытке их доказательного формирования.

-- мир безграничен - мир ограничен;
-- все в мире состоит из простого - нет в мире ничего простого;
-- в мире есть причинность через свободу - в мире нет причинности через свободу;
-- существует первопричина мира (Бог) - не существует первопричины мира.

Согласно Канту, человеку изначально дано интуитивное понимание пространства и времени, позволяющее постигать, заниматься наукой. Философские рассуждения об антиномиях возникли в результате духовного развития человека.

В науке существует среднее понятие, образующее реальную противоположность положительному и весьма отличное от понятия отрицательного. Оно возникает из отношения множества (целого) к единичному. ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ ВСЕГДА ЕСТЬ ЦЕЛОЕ ИЛИ ЕДИНСТВО. Противостоящие ему есть разделение целого, ДИСГАРМОНИЯ.

Наша эпоха, доводящая свой филантропизм до отрицания зла - не права. Потому что единственная основа зла - в чувственности, животности.
"Свобода состоит исключительно в господстве духовного начала над чувственными желаниями. Добро же имеет источником чистый разум. Потому - для зла не может быть никакой свободы". (Б. Эйхенбаум "О поэзии")

Именно это Костя имел в виду, говоря " автор своими упражнениями (он себя имеет в виду) тщится показать, что в мире русскоязычной поэзии имеют право быть стихи, которые вскармливаются не чувствами, вспугнутые разумом, а разумом, направляемым невыдуманными чувствами". (предисловие к книге 4).
Стихи Кости оставляют антиномии как есть, неразрешенными, поэтому каждое его стихотворение загадка. Этот способ он назвал ортогональностью. В науке это понятие описывает перпендикулярность всего всему:

Моя мирская профессия
Наградила меня понятием
Ортогональности;
Говоря по-русски -
Полной перпендикулярности
Ко всему. (4, 112)

"В стихах Кикоина фактическая мелодика стихотворной речи требует описания и анализа в гораздо более сложных категориях" (Д. Соболев предисловие к книге 8). Без знания философии Костя не написал бы таких стихотворение как "Яхтсмен". Вот чистое философское определение ортогональности: "Метафора - узнает единство во множественности, общее в случайном, мировую гармонию в разрозненных деталях". (там же). Нельзя забывать, что речь идет о поэзии, а не о суровой философии. Д. Соболев совершенно справедливо называет этот прием "метафорическим пифагореизмом".

ПАРУС (К. Кикоин)

"И в праздник, вечером росистым
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков" (М. Лермонтов)

Тридцать три буквицы,
Повыдерганные из трех враждующих алфавитов,
Могли бы летописать любую из судеб
Двадцати четырех поколений,
У навозивших серые почвы
Этой обиженной богом равнины, -
Разбойника и протопопа
Подьячего, мытаря и холопа
Сына плотника и правнука эфиопа
Но вместо этого они сложились
В коротенькие столбцы
И вывели на влажной лазури:
Белеет парус...
Покой. Аз рцы.

Прочитав это стихотворение, мне сразу вспомнился сон, как Костя складывал столбцы стихов из букв. Но ему не потребовалось так много, тридцать три буквицы. Всего три столбца из семнадцати букв, не считая АЗ РЦЫ. Мне кажется, что АЗ РЦЫ с древнеславянского лучшего всего перевести как "я сказал", аналогично dixit на латыни.
Кто является героем этого стихотворения, пишущим истории на влажном песке? Я не знаю ответа на этот вопрос. Сами складываются. И тотчас же смываются морем.
Несмотря на прямую отсылку к лермонтовскому стихотворению, в "Парусе" Костя выбирает покой. Бури он не хочет .
Мысленно перед нашим взором возникает огромная печальная равнина, хранящая прах многих поколений, живших на земле, обиженной богом. Каждый из перечисленных в стихотворении героев(?) имеет прототип. Они - гордость русской земли.

Разбойник - Степан Разин, протопоп - Аввакум, подьячий - Сильвестр (автор второй редакции "Повести временных лет", мытарь - киевский князь Игорь и холоп - Петров (строитель деревянного царского дворца в Коломенском), с сыном плотника все очевидно, как и с правнуком эфиопа.
И Лермонтов, и Кикоин очень любили Россию, каждый по-своему. Костя, пожалуй, отвернулся бы от зрелища пьяных плясок.

Вселенная Кикоина разнообразна и многоцветна (даже зло у него многоцветно). Читатель помимо воли втягивается в пространство стиха.

Рыжим по черному
"Что же касается мальчика, он исчезает"
Б. Рыжий
И вот он вышел на большак, окинул взглядом путь кремнистый,
Глотнул, понятно, натощак, среднеуральский воздух мглистый.
И вот он вышел на откос, цветок в петлице ал, как рана.
Зеленый поезд не довез его тогда до Магадана,
И вот он вышел на обрыв и встал на край, на верхний ярус,
И скрылся, так и не сумев дознаться, что ж там ищет парус. (4,193)

Со временем от Костиной яхты ничего не осталось. Сохранилась утлая лодчонка.
"Я спорил с богом суетясь и ерепенясь,
стуча уключиной, орудуя веслом".

И словно продолжение предыдущего стихотворения, но полное надежды, что стихи его не канут в Лету:

Тяжелей свинца и легче пепла
Жизнь моя, и вечная вина,
Как вино в душе окрепла,
Напоив бедняжку допьяна.
Совести пожизненный невольник
Легкий яд из чаши пью пустой
Призрачный Бермудский треугольник
Примет мой кораблик на постой. (3, 110)

Самое мое большое открытие было в том, что Костя из физики использовал такой способ не только не соединять тезис и антитезис, а, наоборот, их растаскивать, для нашего любопытства, чтобы мы старались докопаться до смысла сами. Он никогда не дает ответ, он подталкивает нас к его поиску.